«Я поплаваю завтра».
История от Милтона Эриксона, основоположника Эриксоновского гипноза
#психология_osmira
Вы все знаете таких ребят, которые при погружении в воду сначала окунают свой большой палец в воду и им требуется минимум полчаса, чтобы набраться смелости и полностью войти в воду.
Я расскажу Вам историю о Максе и Ванде. Впервые я познакомился с ними в госпитале. Макс и Ванда - молодая пара. Макс - младший психиатр. Они очень любили друг друга и были очень дружелюбны. Они позвали меня вместе искупаться в озере, которое находилось рядом.
Я принял приглашение. Я пошел в ванну, взял свои плавки и присоединился к ним в их автомобиль. И к моему удивлению, Ванда была мрачна весь путь и ничего не сказала. А она была очень дружелюбной девушкой, да и Макс был веселым, но в машине висел мрак.
Когда мы добрались до пляжа, Ванда выпрыгнула из машины, взяла свой купальник и отправилась прямо к озеру и прыгнула сразу в воду. И ни слова между нами не было. Очень плохие манеры.
Мы с Максом спустились к озеру, болтали непринужденно. И когда Макс своим большим пальцем коснулся влажного песка, он сказал: «Пожалуй, я поплаваю завтра.»
И тогда я понял причины странного поведения Ванды.
Макс отошел к сухому песку и сел там же. Я отправился к воде и прыгнул в воду, и мы с Вандой купались.
По пути назад в госпиталь, я спросил Ванду: «Как много воды Макс набирает в ванну?» Она ответила: «Один паршивый дюйм.»
Через несколько недель руководитель госпиталя предложил Максу повышение в старшего психиатра. Макс ответил, что он думает, что он пока не готов к этому. Руководитель ответил ему на это: «Если бы ты не был готов к этому повышению, я бы тебе его не предложил. И ты либо принимаешь повышение или ты покидаешь госпиталь.»
Макс подал в отставку и перешел куда-то в другое место.
Я потерял с ними связь.
Через 25 лет я читал лекцию в Академии в Пенсильвании. И в завершении моей лекции старый, седой мужчина и старая седая женщина с измученным видом подошли ко мне со словами: «Вы помните нас?». Я ответил: «Ваш вопрос подразумевает, что я должен, но на самом деле я вас не помню.»
И он сказал: «Я - Макс», она сказала: «Я - Ванда». Я повернулся к Максу и сказал: «Теперь я помню Вас обоих. Когда вы будете плавать, Макс?» Он покраснел и сказал: «Завтра». Затем я повернулся к Ванде и спросил: «Сколько воды Макс набирает в ванной?» Она ответила: «Тот же самый паршивый, вонючий один дюйм.»
Ванда любила своего мужа, она хотела детей, она хотела Макса. И она ждала, ждала, ждала, пока он будет готов. И она должна была знать этим дюймом воды, который набирает Макс в ванной, что он никогда не будет готов. Она должна была знать это этими словами: «Я поплаваю завтра.»
И я спросил Макса: «Чем вы занимаетесь сейчас?» Он ответил: «Я на пенсии.» Я спросил: «В какой должности вышли на пенсию?» Он ответил: «Младший психиатр».
Я просто задал эти вопросы, чтобы проверить то, что я уже знал тогда, в 1930 году, что ответ будет точно таким же и через 25 лет. Или ты идешь плавать или не идешь. Или ты принимаешь повышение или нет. Или ты становишься отцом или нет.
И вот здесь бедная Ванда, которая жила в надежде, пока надежда не стала невозможной. Куда еще она могла пойти?
И я видел, что такого рода вещи происходят снова и снова и снова. Яркие свежие выпускники, полные надежд устраиваются на работу после школы и решают идти в колледж в следующем году. Они собираются идти в колледж в следующем году. Собираются идти в колледж в следующем году. И через 25, 30 лет они до сих пор работают в парикмахерской.
- Вы думаете, вы могли бы помочь тогда Максу? - вопрос из зала.
- У меня не было тогда права схватить его и бросить в воду, - ответил Милтон Эриксон.
